![Искусство в ландшафте: триеннале в Брюгге и «Beaufort» на побережье Северного моря Искусство в ландшафте: триеннале в Брюгге и «Beaufort» на побережье Северного моря](/upload/images/post/post_2510.jpg?1528791387)
Искусство в ландшафте: триеннале в Брюгге и «Beaufort» на побережье Северного моря
Задача искусства – вызывать эмоции, и инсталляции, как объекты трехмерные, справляются с ней лучше всего: эмоции от объектов, которые воспринимаешь всем телом, а не только глазами, -- ярче. В этом смысле неудивительно, что не всегда понятные конструкции сопровождают теперь любые фестивали, от «Коачеллы» в Палм-Спрингс до Недели дизайна в Милане. Инсталляции преображают город, заставляют ощутить его по-новому, сместить фокус. В этом году в Бельгии проходят сразу два фестиваля паблик-арта: II триеннале современного искусства в Брюгге и VI триеннале «Beaufort» на побережье Северного моря. Каждая по-своему рифмуется с пространством, с которым взаимодействует.
![](/upload/images/post/trienalle_brugge.jpg)
Главная тема триеннале в Брюгге в этом году – «Жидкий город» («Liquid city»), и у нее может быть несколько интерпретаций. Это и сам Брюгге с его многочисленными каналами, которые приютили на своих берегах и водах большую часть объектов, и отсылка к витиеватому понятию «жидкая современность» польско-британского социолога Зигмунт Бауман. Он использовал его для определения общества постмодерна, живущего в условиях постоянного потока и размывания границ – в том числе современного искусства. Так же плавно и «текуче» объекты Триеннале вошли в городскую повседневность. Кураторы триеннале Тилл-Хольгер Борчерт и Мишель Девильде позаботились о том, чтобы все они были не просто соразмерны городу, но и рифмовались с окружающей средой. Так, ярко-розовая крыша затянутого пластиком плавучего острова испанской студии Selgascano – пожалуй, самого популярного объекта триеннале – повторяет формы расположенного по соседству здания государственного архива Rijksarchief Brugge, сглаживая и адаптируя их под новый формат. А высокая башня «Infiniti» бельгийца Питера ван Дриша (Atelier4) – реминисценция архитектурного метаболизма и капсульной архитектуры – смотрится особенно впечатляюще на фоне подернутой дымкой готической Церкви Богоматери.
![Слева – Infiniti, Питер ван Дриш, справа – Selgascano pavilion, Selgascano](/upload/images/post/post_2510_p1.jpg)
Слева – Infiniti, Питер ван Дриш, справа – Selgascano pavilion, Selgascano
![Selgascano pavilion, Selgascano](/upload/images/post/post_2510_p2.jpg)
Selgascano pavilion, Selgascano
Приучать горожан – большинство жителей Брюгге составляют состоятельные пенсионеры – к современному паблик-арту и не выйдет иначе. Другое дело, что триеннале – проект не только для местных, но и для туристов, которые по задумке кураторов должны с появлением такой инициативы полюбить Брюгге не только за шоколад и вафли, но и за искусство. Традиционно за эту сферу в Бельгии отвечают Брюссель с Рене Магриттом да еще галеристы города-курорта Кнокке – с Яном Фабром и Вимом Дельвуа. Живописец Ганс Мемлинг, который родился в Брюгге, национальным брендом, увы, так и не стал. Получится ли это у триеннале, загадывать пока рано: о своих планах и амбициях кураторы говорят осторожно.
15 объектов триеннале равноудалены друг от друга и занимают весь городской центр.
Большинство из них невозможно не заметить, другие придется поискать. Вот выпрыгивает из темной воды огромный голубой “кит”, собранный нью-йоркскими архитекторами Studio KCA из пластика, прибитого к Гавайским берегам, – послание настолько очевидное, насколько и актуальное. Вот – перекинутый через канал металлический и «поэтический» мост поляка Ярослава Козакевича – два профиля, слитые в поцелуе. Волнообразная платформа с качелями «Floating Island» корейцев OBBA – это ответ архитекторов на проблемы перенаселения городов. Водную поверхность они предлагают адаптировать для игр и встреч: в хорошую погоду отсюда прыгают купальщики. Социальными проблемами озабочен и нигеррийский архитектор Кунле Адейеми (NLÉ). Он несколько лет работает над проектом плавучей школы для прибрежных регионов с высоким риском наводнений. Первая три года простояла в Лагосе, вторая получила «Серебряного льва» на Венецианской биеннале 2016 года, а в Брюгге установили третью, усовершенствованную версию. Все это полезно и правильно, но глубже всего все равно чувствуешь инсталляции, обращенные не к человечеству, а к человеку. Таков проект бельгийца Ренато Николоди. Утопающая в серых водах канала бетонная конструкция «Archeron I» – это суровое напоминание каждому о конечности жизни.
![«B-stone», фото @alexrgb](/upload/images/post/post_2510_p3.jpg)
The Bruges Whale, Studio KCA
![«The Floating Island, OBBA](/upload/images/post/post_2510_p4.jpg)
The Floating Island, OBBA
![The Floating Island, OBBA](/upload/images/post/post_2510_p5.jpg)
The Floating Island, OBBA
![Acheron I, Ренато Николоди](/upload/images/post/post_2510_p6.jpg)
Acheron I, Ренато Николоди
Городское искусство – это коммуникативное пространство и «гарантия человеческой общности» (по словам Тарковского), о нем можно спорить, но лучше – в нем участвовать. Объекты II триеннале в Брюгге располагают и к тому, и к другому. «Не бойся», – успокаивают маленькую собаку, которая исследует инсталляции вместе с пожилым бельгийцем. От объекта к объекту они обошли уже большую часть, а застопорились перед входом в ярко-розовый туннель Sergascano – животное испугалось. Но стоило собаке перебороть страх неизвестности и шагнуть под цветной парник, она довольно завиляла хвостом.
![](/upload/images/post/beaufort.jpg)
На берегу Северного моря в этом году проходит другая триеннале – «Beaufort-2018». Местные пейзажи лаконичны и прямолинейны: равнины и нордическое спокойствие красок. Бельгийское побережье растянулось на 67 км, от фешенебельного Кнокке почти на границе с Нидерландами до небольшого и трогательного Де-Панне, граничащего с Францией. Из 13 городов в этом году участвуют 8 — муниципалитеты вправе отказаться от предложенной инсталляции, если она не пришлась им по душе. В отличие от триеннале в Брюгге, роль куратора здесь вторична, художников выбирает жюри, а концепция предельно проста: работа должна оттенять ландшафт – песок и море, дюны и набережные, порт и пляж. Зрители тоже особенные, в основном, отдыхающие. Курортный сезон в Бельгии короткий, поэтому сюда приезжают не столько купаться, сколько дышать морским воздухом.
![Побережье в Кнокке](/upload/images/post/post_2510_p7.jpg)
Побережье в Кнокке
Делать это, отыскивая на побережье скульптуры всех мастей, оказывается на порядок приятнее.
Если в Брюгге все инсталляции временные, объекты «Beaufort» часто так и остаются на побережье – в случае, если муниципалитет решит их выкупить. Учитывая, что триеннале проходит с 2003 года, таких объектов немало: 22 работ в 10 приморских городах. Найти их, впрочем, непросто – все время чувствуешь себя орнитологом, который выслеживает редких птиц. Расстояния между объектами большие, благо, вдоль всего побережья тянется Береговой трамвай, реликт сети местных железных дорог и самый длинный трамвайный маршрут в мире.
![Слева – Eternity – Poseidon, Сюй Чжэнь, справа – I Traveled 1.8 Million Years To Be With You, Анне Дук Хее Йордан](/upload/images/post/post_2510_p8.jpg)
Слева – Eternity – Poseidon, Сюй Чжэнь, справа – I Traveled 1.8 Million Years To Be With You, Анне Дук Хее Йордан
![De Drie Wijsneuzen van De Panne, Джош де Грюйтер и Харальд Тис](/upload/images/post/post_2510_p9.jpg)
De Drie Wijsneuzen van De Panne, Джош де Грюйтер и Харальд Тис
Свое название триеннале «Beaufort» позаимствовала у шкалы силы ветра – шкалы Бофорта. Здешний ветер – это неизменная составляющая ландшафта, а его порывистость обыгрывает в своей работе «Beache Castle» французский художник Жан-Франсуа Фурту. Десяток белых пляжных кабинок – персональные символы прибрежных городков – он сваливает одна на другую так, как будто это сделал ураган. Силы природы задействованы и в работе Анне Дук Хее Йордан. «Пойманный» в натянутую между буями сетку метеорит художница назвала поэтично: «I Traveled 1.8 Million Years To Be With You». Среди других экспонатов этого года – изваяние Посейдона с пекинскими утками на его плечах китайца Сюй Чжэня, три головы – Англия, Франция и Бельгия – на высоких постаментах бельгийцев Джоша де Грюйтера и Харальда Тиса и громадная ракушка их соотечественника Стифа Десмета – самый однозначный объект триеннале.
![Holly Land, Кадер Аттиа](/upload/images/post/post_2510_p10.jpg)
Holy Land, Кадер Аттиа
![Holly Land, Кадер Аттиа](/upload/images/post/post_2510_p11.jpg)
Holy Land, Кадер Аттиа
Про смыслы интересно. Муниципалитеты, как правило, выбирают для постоянного экспонирования работы либо яркие, вроде трехметровой желтой капли из гипса и бетона бельгийца Ника Эрвинка (2012), либо эффектные, как зеркальные серфборды (и одновременно символические надгробия погибшим в море нелегальным мигрантам) француза Кадера Аттиа (2006). Заезжим путешественникам такие инсталляции нравятся – на их фоне удаются хорошие кадры, – а вот местным жителям не всегда. Огромные смятые оранжевые контейнеры бельгийца Арне Квинза в Остенде (2012), например, загораживают вид на море. Счастливые владельцы квартир на побережье переживают настоящую драму: раньше они могли любоваться прибоем, а теперь перед глазами все время арт-объект. Кажется, именно этот баланс соблюсти сложнее всего. С одной стороны, триеннале – это чисто туристический аттракцион, с другой – любой масштабный паблик-арт это всегда вмешательство в ландшафт, зачастую агрессивное. И если вписать объекты в городское пространство организаторам триеннале удается блестяще, работать с побережьем оказывается сложнее – главной достопримечательностью курортной Бельгии все-таки по-прежнему остается не инсталляции, а море.