Покрас Лампас: «В каждой работе должна быть загадка»

В ноябре художник Покрас Лампас закончил огромную, площадью более 11 тыс. квадратных метров, каллиграфическую роспись, которая на сегодняшний день является самой большой в мире. Рекорд был установлен в рамках коллаборации с футбольным клубом «Локомотив». Художник расписал площадь перед стадионом «РЖД Арена» в Черкизове в родные для клуба красно-зеленые цвета. Мы расспросили Покраса Лампаса о любимых материалах, сложных поверхностях и том, почему весь мир сейчас сходит с ума по кириллице.

Ты расписывал женское тело, машину Lamborghini, а теперь – площадь перед стадионом «РЖД Арена». На какой поверхности работать сложнее всего?

На самом деле, самые сложные поверхности – те, которые по тем или иным причинам не могут принимать на себя краску. Это либо слишком сухие, рассыпчатые поверхности, например, старые, обветшалые, выгоревшие на солнце стены, либо какие-то поверхности, сильно посыпанные песком или подверженные погодным влияниям: дождю, снегу, ветру и так далее. На эти случаи я для себя открыл новый инструмент – валик. Он отлично работает по пористой поверхности, правда, им гораздо сложнее писать каллиграфию.

Кстати об инструментах. Правда, что ты использовал новые брендовые кроссовки от Канье Уэста вместо кисти? Чем еще ты рисуешь?

Да, в свое время я экспериментировал с самыми разными инструментами, и одним из моих любимых проектов стала надпись «Хайп», написанная белым «изибустом» (от Yeezy Boost – примеч. ред.). В целом, я рисую абсолютно всем. Это и различные виды кистей – самодельные, покупные, – и щетки, швабры, различные строительные материалы: садовые распылители, огнетушители, заправленные краской.

Расписывая огромные площади, ты заранее придумываешь, о чем будешь писать, или это импровизация? Что зашифровано на площади перед стадионом «РЖД Арена»?

В каждой работе я практически всегда знаю, что я буду писать, но то, как именно я буду это делать, – всегда импровизация. В каллиграфии важно чувствовать инструмент, и, работая с такими большими масштабами и на новой поверхности, конечно, нужно сначала понять возможности самого инструмента и пропорции букв, плотность текста и то количество символов, которое действительно поместится на заданном периметре, например, крыше. Обычно я импровизирую в процессе, но общий эскиз и понимание того, что должно быть написано и как, у меня есть уже к моменту начала работы над росписью. На площади перед стадионом зашифрован новый лозунг ФК «Локомотив» – «У нас свой путь», – написанный на нескольких языках.

Зачем футболу искусство? Расскажи, какая цель у твоей коллаборации с «Локомотивом»?

Главная цель этого проекта – показать, что современный художник может активно и успешно работать с общественными пространствами. В таком формате зритель не просто проходит мимо арт-объекта, а становится его частью – из-за масштаба росписи и разных точек обзора, начиная самой площадью и заканчивая стадионом, съемкой со спутника, видео-контентом и другими вариантами того, как можно увидеть законченную работу и с какой точки.

Футбол сейчас – это не просто игра, а большое событие, в котором принимает участие очень много людей. Естественно, многим хочется не просто посмотреть за игрой, но и круто провести время, получить новые эмоции. Создание арт-объекта по-новому раскрывает пространство, в котором находятся люди, дает новые впечатление и контекст.

Почему твоя работа это не стрит-арт?

Термин «стрит-арт» очень часто ассоциируется с нелегальным искусством, и когда говорят о согласованных проектах, многие предпочитают использовать термин «искусство уличной волны». Но я все-таки считаю, что моя работа относится к стрит-арту, а причина этого вопроса в том, что в некоторых релизах вышла ошибочная цитата, где мне приписывают слова: «Моя работа шире, чем стрит-арт». Я этого не говорил, и мне кажется, что популяризация уличного искусства, или стрит-арта – это как раз одна из тех задач, которыми я занимаюсь.

Во многих арт-объектах ты используешь сочетание несовместимых языков и шрифтов, и надписи нужно разгадывать – прочитать их сходу не получится. Тебе важно, чтобы зритель знал, о чем ты пишешь, или главное – это все-таки сам орнамент?

Я считаю, что в каждой работе должна быть загадка, поэтому я осмысленно оставляю зрителю как фрагменты работы, которые легко декодировать – особенно, если это написано по-русски или по-английски, – так и те части росписи, которые представляют собой сложный паттерн. Мне интересно вовлечь зрителя в процесс изучения работы не мимолетно в течение пяти минут, а с погружением – это может длиться годами, в зависимости от того, как часто он появляется на стадионе.

Почему кириллица сейчас так популярна в мире?

Мне кажется, что у кириллицы есть особый, довольно странный вид, который, с одной стороны, рифмуется, с латинскими буквами, а с другой – немного более угловатый и странный. Учитывая мировые тренды, тот образ кириллицы, который можно охарактеризовать, как ugly look, – довольно узнаваемая часть мировой моды. Она стала очень мультикультурной и совмещает в себе различные тренды, начиная от арабской вязи и заканчивая футуристичными японскими иероглифами. Поэтому создание работ на кириллице - не просто тренд, это определенный вклад в развитие мировой культуры, который подчеркивает ее разнородность.

Тебя называют официальным представителем движения «каллиграффити». У него много последователей?

У каллиграффити – тысячи поклонников по всему миру и несколько миллионов работ, которые выложены в основных социальных сетях под этим хештегом. Основатель этого движения – Нильс Шу Мёльман – создал этот термин более десяти лет назад, и последние годы он лично отбирает мировые представителей этого движения, официальных каллиграффити-амбассадоров, послов этого стиля. Я являюсь одним из них. Я всегда с гордостью представлял Россию на международной арене, и для меня большая честь знать, что новый мировой рекорд снова установлен в Москве. Этот город и в целом наша культура требуют большего международного внимания, а подобные масштабные проекты действительно на это влияют.

Есть ли такая площадка, которую тебе очень хотелось бы расписать, но пока не получилось?

У меня много амбициозных проектов, но самые интересные всегда случаются на контрасте. Установив мировой рекорд, я скорее буду искать новые возможности для реализации своих идей с точки зрения технологий – виртуальной или дополненной реальности. Это может быть взаимодействие с роботами, создание масштабной проекции или интерактивного арт-объекта. Это гораздо интереснее, чем победа над собственным рекордом.

Что тебя формирует и как меняется твой стиль?

Мои работы всегда посвящены поиску каллиграфии будущего, того, что произойдет с международной коммуникацией, и как смешение культур отразится, на русской письменности. Поэтому мои главные источники вдохновения – это путешествия и люди, которых я встречаю, а еще различные институции, музеи, объекты стрит-арта, художники, городская архитектура и природа. Все это связано со шрифтом, навигацией, текстом на дорогах. Это представляет для меня большой интерес и оказывает значительное влияет на мою каллиграфию, на то, как я вижу свои новые работы. Конечно, меня вдохновляет история искусств и моды. Я могу вдохновляться одновременно Жаном-Мишелем Баския, советским конструктивизмом или модой в лице того же Маккуина с его великолепным перформансом в Метрополитен-музее, где два робота расписывают танцующую в белой балетной пачке модель.

Иногда я стараюсь ограничить поле своего зрения определенными ресурсами или определенными точками, чтобы мои холсты имели определенную структуру и последовательность. Это нужно, в том числе и для того, чтобы зритель мог легче их изучать и принимать. При этом у меня всегда очень много сюрпризов и неопубликованных проектов, которые ждут своего часа.

Все фото: 19tones, видео: Movie Park Production.